Работа с болью и работа с детьми: метод Милтона Эриксона. Роберт, 3 года, кровь

Потрясающий пример работы с болью. Из практики Милтона Эриксона с его собственным травмированным ребенком:

«Трехлетний Роберт упал с лестницы, рассек губы и вогнал передний зуб обратно в десну. Он истекал кровью и громко кричал от боли и страха. Мы с женой поспешили ему на помощь. Едва увидев, как он лежал на земле, рыдая с полным крови ртом. Можно было понять, что ситуация требует срочных и правильных мер.
Никто из нас не попытался поднять его. Вместо этого, как только он сделал паузу для того, чтобы снова набрать в легкие воздуха для нового рыдания, я быстро сказал ему очень просто, твердо и с сочувствием: «Ужасно больно, Роберт. Тебе просто ужасно больно».
И сразу же, без малейших колебаний, мой сын понял, что я знаю, о чем говорю. Он мог согласиться со мной. И он знал, что я тоже полностью согласен с ним. Поэтому он мог теперь слушать меня и доверять мне. Поскольку я продемонстрировал, что я полностью понимаю ситуацию. В педиатрической гипнотерапии нет ничего более важного, чем такое обращение к пациенту. Которое давало бы ему возможность согласится с вами и начать уважать вас за то, что вы можете настолько правильно и полно понять ситуацию, как он считает со своей точки зрения.

Затем я сказал Роберту: «И это будет еще болеть». Сделав это простое утверждение, я выразил в словах его страх. Подтвердил его понимание ситуации. Еще раз продемонстрировал, что я хорошо понимаю все это и полностью соглашаюсь с ним. Поскольку в этот момент он мог единственно предвидеть, что впереди его ждут только страдания и боль.

Следующий шаг для него и для меня состоял в том, чтобы сделать такое следующее утверждение, как в тот момент, когда он делал вдох: «И ты очень хочешь, чтобы перестало болеть». И снова мы находились в полном согласии. И я оправдывал и даже поощрял его желание. Это было его желание, исходящее изнутри и представляющее собой настоятельную потребность.

Определив всю ситуацию таким образом, я мог теперь предложить утверждение, которое могло быть принято с некоторой вероятностью. 

Это было такое внушение: «Может быть, оно скоро перестанет болеть, через минутку или две». Такое внушение полностью согласовывалось с его собственными желаниями и потребностям. И, поскольку оно сочеталось со словами «может быть, перестанет», оно не противоречило его собственному пониманию ситуации. Таким образом он мог принять идею и начать реагировать на нее. Началась работа с болью

Как только он начал это делать, я перевел его внимание на другой важнейший аспект. Важный для него как для страдающей личности и имеющий психологическое значение для всей этой ситуации в целом. Это перемещение внимания само по себе играло важную роль в изменении ситуации.
…
Следующим шагом в процедуре, использованной во взаимодействии с Робертом, было признание того значения, которое травма имела для самого Роберта. Осознание боли, потери крови, телесных повреждений, потери целостности, нормального нарцистического самоуважения и чувства физического благополучия. Так необходимого каждому человеческому существу. Вот она работа с болью.

Роберт знал, что ему больно. Что он травмирован. Он мог видеть на земле пятна сырой крови, ощущать ее вкус во рту и видеть свои измазанные кровью руки. Однако, подобно всем другим человеческим существам, в своем несчастье он хотел видеть нарцистический знак отличия. Стремясь вместе с тем к нарцистическому комфорту. Никто не хочет страдать от пустяковой головной боли. Если уж болит голова, то пусть это будет страшная, ужасная головная боль. Которую сможет перенести только один страдалец.

Любопытно, насколько искусной и успокаивающей может быть человеческая гордость!

Итак, внимание Роберта должно было быть направлено на две вещи, жизненно важные для него в этот момент. Это было сделано с помощью следующих утверждений: «Смотри, на земле ужасно много крови! Это здоровая, хорошая, красная кровь? Мама, посмотри внимательно и скажи. Я думаю, что это кровь именно такая, но я хочу чтобы и ты убедилась».
В данном случае ценности, важные для Роберта, утверждались несколько другим способом. Ему необходимо было знать, что его несчастье в глазах других тоже выглядит катастрофически, как и в его глазах.

Но он нуждался также и в том, чтобы ему представили осязаемое доказательство того, что он может сам себя оценить по достоинству. Выслушав мое замечание об «ужасном количестве крови», Роберт снова мог признать, что я умно и компетентно оцениваю ситуацию. Принимая его собственные, пока не выраженные, но тем не менее реальные потребности. Вопрос о качестве крови возник в связи с психологическим значением этой травмы для Роберта. В ситуации серьезной травмы у человека, прежде всего, возникает непреодолимая потребность в компенсаторном чувстве благополучия. В соответствии с этим мы с его матерью рассматривали кровь на земле и оба выразили мнение, что это хорошая, красная, здоровая кровь. Таким образом, мы убедили его, не только на уровне эмоций, но и на уровне исследования реальности, обучая его этому.

Но затем мы дали Роберту понять, что благоприятное заключение о его крови надо еще подтвердить.

Рассмотрев кровь на белом фоне раковины в ванной комнате. К этому моменту Роберт перестал плакать, и его боль и страх отступили на задний план. Вместо этого он явно заинтересовался проблемой качества крови. Мать помогла ему встать и пройти в ванную комнату, где умыла его. Чтобы посмотреть «правильно ли вода смешивается с кровью», придавая ей при этом «правильный розовый цвет». Затем мы снова внимательно проверили кровь на красноту с последующим благоприятным заключением. А воду после умывания — на розовость, к выраженной радости Роберта по поводу того, что его кровь была настолько хорошей, красной и здоровой, и при смешивании с водой придавала последней правильный розовый цвет.

Затем очередь дошла до вопроса о том, правильно ли кровоточит его рот и правильно ли он опухает. Тщательный осмотр к нашему и Роберта удовлетворению снова показал, что все, что происходит во рту, является хорошим и правильным. И доказывает, что имеет место реакция здорового организма. Затем встал вопрос о сращивании губы. Поскольку это легко могло вызвать негативную реакцию ребенка. Контекст, в котором это было ему преподнесено, тоже был негативным, предотвращая таким образом его возможную негативную реакцию. Вместе с тем, это позволяло получить еще один важный результат. И я с сожалением сказал что вряд ли при сращивании губы ему удастся получить много швов. К сожалению, он даже сможет их сосчитать. Похоже на то, что он не получит даже и десяти швов. А он умел считать до двадцати. Я сожалел также и о том, что у него не будет и семнадцати швов, как у его сестры Бетти-Элис, или двенадцати, как у его брата Алена. Но все-таки, и это его успокоило, у него будет больше швов, нежели у его братьев Берта и Ланса и у сестры Кэрол.

Таким образом, актуальная ситуация была преобразована в такую ситуацию, когда Роберт получил возможность разделить со своими старшими братьями и сестрами общие переживания.

И, тем самым, почувствовать себя наравне с ними и даже выше их. Таким образом, он оказался подготовлен к тому, чтобы встретить хирургическое вмешательство без тревоги и страха. Но с надеждой на то, что ему удастся помочь хирургу и желанием выполнить свое задание, т. е. убедиться в том, что он сможет посчитать швы. Таким образом, не требовалось больше никаких утешений, равно как и внушений об отсутствии боли.

К разочарованию Роберта, потребовалось всего семь швов. Но хирург сказал ему, что для сшивания была использована нить из новейшего и лучшего материала. Который был недоступен его братьям и сестрам. И, кроме того, хирург сообщил ему, что шрам будет иметь необычную форму буквы W. То есть первой буквы названия папиного колледжа. Таким образом, недостаточное количество швов было компенсировано.

Может возникнуть вопрос о том, был ли здесь использован гипноз. В сущности, гипноз в данном случае использовался с самого первого момента. И очевидным это стало, когда мальчик посвятил все свое внимание медицинским процедурам. Всем по очереди, проявляя при этом интерес к ним и испытывая удовольствие«.

Хейли Д. «Необычайная психотерапия. Психотерапевтические техники Милтона Эриксона.»